Украинские военные продвигаются в Луганской области, но каждый освобожденный метр дается очень тяжело, говорит глава Луганской ОВА Сергей Гайдай.
В интервью Радио НВ он рассказал, чем занимаются кафиры на этом направлении и как ВСУ понемногу деоккупируют украинскую территорию.
— Какова общая стратегическая ситуация в Луганской области? Она остается основным направлением, на котором российские оккупанты хотят получить хоть что-то в военном плане.
— Ситуация по разные стороны Луганской области делится на две части, они кардинально отличаются. Со стороны Донецкой области в населенном пункте Белогоровка ВСУ держат оборону. Они не продвигаются вперед, но постоянно, почти круглосуточно отражают огромное количество атак со стороны российских оккупационных войск. И там эта ситуация уже стабильна какое-то время. Движения нет вперед, как со стороны российских оккупационных войск, что бы они там ни делали, так и ВСУ пока не продвигаются вперед.Что касается сватовско-кременного направления, то там у наших войск есть успехи. Да, они небольшие, но для нас очень ценные. В Луганской области не будет стремительной операции, там все же российские войска успели подготовиться тщательно. Они до сих пор свозят сотнями грузовиков строительные материалы для строительства защитных сооружений, они привозят эти бетонные треугольники, так называемые «зубы дракона», скрепляют их цепью. И пытаются сделать непроходимую защитную оборону. Много разных построек — и окопы там, и железобетонные доты. И минируют все везде.
Но все равно есть успехи у ВСУ, они постепенно продвигаются. Учитывая количество врага, погодные условия, могу сказать, что ребята прямо там героически продвигаются. Каждый освобожденный метр Луганской области дается очень тяжело.
— А вам известна ситуация в соседней, Донецкой области? Что происходит на бахмутском направлении? В последнее время стало больше сообщений о том, что враг применяет запрещенное всеми конвенциями фосфорное оружие. Вы фиксируете использование запрещенных видов оружия в Луганской области?
— Мы это фиксировали и с начала полномасштабного вторжения. Много раз такое оружие использовали в Попасной. У нас, кстати, много видео, фото-материалов и от защитников наших, как используется это фосфорное оружие. Это не раз использовалось. Действительно засыпали фосфором именно попаснянское направление больше других.
— Бахмут напоминает сейчас Попасную, в которой происходили тяжелые бои. В каком состоянии сейчас попавшие под оккупацию города — Попасная, Рубежное, Северодонецк, Лисичанск? Достаточно ли информации о том, что там происходит?
— На территории Луганской области, где проходила активная фаза боевых действий с 24 февраля, конечно, разрушения иногда просто критические. Город Попасная почти полностью разрушен. Если взять Белогоровку, то села как такового нет. Если взять, например, Тошковку, Новотошковское, эти населенные пункты тоже полностью разрушены, к сожалению.
Я был в недавно деоккупированных населенных пунктах, села очень сильно разбиты. В Макеевке вообще не осталось почти ни одного уцелевшего дома.
Если говорить о той территории Луганщины, которая была оккупирована без особых боевых действий, то у них таких разрушений нет. Украинские военные не обстреливают, как россияне, все полностью, разрушая и детские садики, и школы, и амбулатории, и больницы, и жилые дома.
— Как выживают люди, оставшиеся в этих руинах?
— Очень тяжело. Села все же отличаются друг от друга. Те, которые ближе к передовой, подвергаются постоянным обстрелам. Если взять Макеевку, там оставалось где-то 50 человек, и за несколько дней уже около 20 вывезли. Но все равно несколько десятков человек остается.
Они все же находятся где-то в укрытиях, если это укрытием можно назвать — это какие-то подвалы, погреба. Большую часть светового дня они находятся именно в этих подвалах.
Мы стараемся все же уговаривать их с помощью и полицейских, и волонтеров уехать. А тем, кто остается там, мы подвозим гуманитарные, пищевые наборы, чтобы по крайней мере у них не было проблем с питанием.— Призывы из Москвы раздаются о том, что нужна мобилизация количеством пять миллионов этих самых «чмобиков». Это то, что они уже начинают озвучивать, понимая, что им нужно пушечное мясо. Что вам известно по поводу оккупированных территорий? Продолжают ли они отлавливать там людей с тем, чтобы использовать их в качестве живого тарана против украинской армии?
— До сих пор продолжается мобилизация на оккупированных территориях. Там уже на самом деле реально некого забирать, но иногда кто-то, наверное, в лапы к оккупантам попадает. Хотя мужчин осталось просто единицы.
Относительно огромной мобилизации, Мы видим на Луганщине, что к нам перебрасывали и тех свежемобилизованных с последней волны «частичной мобилизации» в России. Мы видим «вагнеровцев», но как раз тех, которых набирал [основатель группы Вагнер Евгений] Пригожин по тюрьмам, то есть зэков. Их привозят сотнями.
Возможно, есть такие амбициозные планы у кремлевского режима набрать несколько миллионов новых людей. Но у них реально логистические проблемы огромные. Это касается не просто транспорта, это касается еще и обеспечения, то есть питания, зимней одежды, касок, бронежилетов. Поэтому сейчас и пытается режим Кремля где-то договариваться либо с Кореей, либо с Ираном для того, чтобы покупать там бронежилеты, каски, какие-то еще защитные или оборудование, одежду или какую-то амуницию.
Но это реально «пушечное мясо». Потому что невозможно гражданских людей научить за неделю, за две, даже за месяц воевать качественно, профессионально. Более того: в тех условиях, в которых они оказываются, когда их перебрасывают на фронт. Вполне обычная реакция любого человека: как только он попадает под обстрел, паника, они бегут. А когда они бегут, то осколками их убивает просто десятками. И это только увеличивает количество погибших россиян. И мы видим за последние полтора месяца реальное количество погибших, которое геометрически просто увеличивается, в разы.
— Информация была, что продолжают сгребать, набирать, мобилизовывать на оккупированной части Луганщины медиков. Вам что-нибудь об этом известно?
— Да, эта информация к нам пришла давно. Несколько месяцев назад начала поступать информация, что забирают определенную часть медицинского персонала из больниц и отправляют в военные госпитали.
Дело в том, что оборудования у них нет. Мы фиксировали, что наше оборудование новое, современное, они демонтировали и перевезли в Луганск. Там очень хвастались тем, что они открыли медицинский центр из украденного оборудования. Так вот: чтобы довезти раненых от передовой в Луганск... Те раненые солдаты умирают по дороге. А в оставшихся больницах нет соответствующего оборудования для того, чтобы оказать им профессиональную помощь.
Но все равно набирают врачей, перебрасывают их в села у линии фронта или ставят палатки — военные мобильные госпитали.
— По всей вероятности, перебрасывают часть своих формирований с южного направления, где они отступили от Херсона, на восточный фланг. Чувствуете ли вы усиление работы российской артиллерии?
— Фиксировалось, что перебрасывали личный состав, определенную технику. Это не так быстро можно сделать. Те, кто отошли от Херсона, — это, наверное, последние профессиональные российские войска, реально профессионально знающие военное дело.
В любом случае, нельзя недооценивать врага никогда. Как только ты его недооцениваешь или пренебрежительное к нему отношение [проявляешь], это первый шаг к поражению.
Если взять даже тех свежемобилизованных — да, это необразованные военные, да, они не профессиональные солдаты, они не знают ни тактики, ни стратегии, ни как переждать обстрелы, ничем не владеют, но у них все равно в руках оружие, они все равно стреляют в сторону наших защитников. И они также несут смертельную опасность.
Что касается количества обстрелов. Слава Богу, ситуация более или менее паритетная, чем тогда, когда началось это полномасштабное наступление. У нас иногда на одну позицию наших защитников в час было 186 прилетов. Зато мы могли ответить максимум 12–14 выстрелов обратно, в сторону врага. Вот такая была разница. Сейчас у них осталось огромное количество снарядов, но и действия наших артиллеристов стали более профессиональными, и уничтожаются именно склады с БК. В общем, у нас уже немного выровнялась ситуация по количеству снарядов для нашего оружия.
Разорвана связь с антахкараной... Вот и примерчик, "живой". 