об исторических ретроспективах...

[rodnoy]

Доброго дня! :)

_азиатская психология_ этот "духовный" агент в себе в значительной мере сохранила, а западная пока ещё не взрастила. вот потому ей и предлагают позаимствовать кое-что "хорошее".

"Духовность"... К сожалению, это нечто неизмерямое, причём неизмеряемое принципиально, поскольку не "физическое" :)
Для меня - это очередной "розовый единорог", в лучшем случае, элемент психотерапии - как и прочие вымышленные друзья...

Я ожидал, что мы в это рано или поздно упрёмся - я не вижу, куда в данном направлении мы сможем продвинуться, только в очередной раз зафиксировать свои позиции :)
---
Со своей т.з., т.е. если посмотреть на объективно-измеряемые/проверяемые данные/факты.
Письма эти писались в конце XIX в. - что же произошло с условным "западным" и "азиатским" миром с того времени?

На мой взгляд, факты говорят о том, что "западный мир" объективно лучше "азиатского", хоть по отдельным параметрам, хоть по совокупности. Лучше - для подавляющего большинства людей, там проживающих.

Прошедшие 150 лет, на мой взгляд, убедительно доказали, что "бездуховный" капитализм - работает (т.е. "свободное предпринимательсвто" + "rule of law").

А вот все виды "духовных" обществ - нет.

Более того, как только "духовные" общества, в том числе и даже наверное в первую очередь именно "духовные" "азиатские", вводят хотя бы небольшие эелементы "бездуховности" - у них тут же начинается материальное изобилие. И чем больше "бездуховности" они себе позволяют и, соответственно, чем меньше "духовности" в них остаётся - тем объективно лучше им живётся.

Парадокс! :)
Или нет?

Нехай щастить! :)

[rodnoy]

Доброго вечора! :)

Отмечу пока один момент (а далі може буде) :

Даже китайцы скажут о себе, что the rule of law для них очень давно как не новость, при чём там что-то "западное"?

Как я уже отмечал выше, они о себе могут говорить всё, что угодно, но, к счастью, есть объективный критерий :)
Позволяют ли китайские законы судить "поднебесного императора"?..
Этот вопрос не просто риторический, а откровенно смешной, не правда ли?

Если они такое и скажут, то, по факту, это будет всё тот же карго-культ, имитация :)

Нехай щастить! :)

[Вэл]

"Духовность"... К сожалению, это нечто неизмерямое, причём неизмеряемое принципиально, поскольку не "физическое" :)
Для меня - это очередной "розовый единорог", в лучшем случае, элемент психотерапии - как и прочие вымышленные друзья...

Я ожидал, что мы в это рано или поздно упрёмся - я не вижу, куда в данном направлении мы сможем продвинуться, только в очередной раз зафиксировать свои позиции :)

ну да.

:-)

человеческий ум ведь тоже как бы нечто неизмеряемое и не физическое, не так ли?

мне могут возразить и напомнить про IQ. так ведь это не физика с линейкой! это метод оценки чего? способности ума транслировать вопросы разного характера в правильные ответы за выделенное время.

у меня был случай на первом курсе. начертательная геометрия. уже не помню как там назывались "олимпиады" - что-то такое. а я студент на 1 курсе был гулящий. теорию не знал вообще. а тут задачка выпала, которую решают методом преобразования плоскостей. смотрел я на на неё, смотрел и подумал, что может её решить как-то без всей этой фигни. напрягся и решил собственным методом трёх точек. препод (а он тогда читал начерталку на украинском ТВ) моё необыкновенное творчество выбросил в корзину, а меня заело. я попросил его обратить внимание и эффектно расставил три точки на доске. он почесал затылок и признал решение задачи правильным. победу мне таки присудили. после я уже был профи в теории.

к чему это. в той теории, которую пользую я, всё измеряемое. и ум и духовность. только в этой теории они имеют несколько иные определения.

:-)

[erisity]

Кстати, мне тут советовали посмотреть яп. спектакль? На этот Новый Год смотрел я ночью как думаете что? Японский спектакль какого-то давнего века (традиционный). Тётка с белым лицом умирала, и умирала, больше часа (или двух?), без лишних слов (в прямом смысле — ни слова). Камыши на фоне, туман, луна, ночь, день, несколько раз сутки сменились — атмосферно, местами супер. Хотя смотрел краем глаза (разговаривал). Помню в какой-то момент подумал, да это тот же европейский оперный спектакль, там тоже умирают, и умирают, по два часа, и всё никак не могут, только тут молча. А я ненавижу оперу, это ужасно. Когда всё по-японски созерцательно — куда удобоваримей.

Но всёравно, плюс-минус вся классика (и лит-ра), любой "цивилизации" в наш век быстрого темпа и/или лаконичности, в некотором смысле затянутое унылое г. Бумерам ещё куда ни шло, но дети в школе не могут читать Толстого, ну а чем выше интеллект, тем мучительней, педагоги такое замечали, которые сами кстати, кто поразвитей, мучаются преподавать эту ерунду.

В Европе культ её "высокой культуры" что-то вроде рашистского, между прочим. Фейк, раздутый туристической индустрией, я специально изучал немного этот вопрос. Европейские страны, чья экономика завязана во многом на туризме, раздули эту витрину. По евроньюс даже показывали интервью американцев, кот-е мигрировали во Францию ради её "высокой культуры". Я смотрел на них — "lmao вот это да, бывают же дегенераты". И фейковая эстетика белизны тоже, элитистская пуританская расистская херня. Белые скульптуры, колонны — фейк, они ж в оргинале были как "вульгарный" мультик, на самом деле ярко и пёстро раскрашены. О да, и всё это тоже "всегда сопровождалось геноцидом", расизм имеет такую особенность.

Why We Need to Start Seeing the Classical World in Color

Спойлер

The equation of white marble with beauty is not an inherent truth of the universe; it’s a dangerous construct that continues to influence white supremacist ideas today.

Modern technology has revealed an irrefutable, if unpopular, truth: many of the statues, reliefs, and sarcophagi created in the ancient Western world were in fact painted. Marble was a precious material for Greco-Roman artisans, but it was considered a canvas, not the finished product for sculpture. It was carefully selected and then often painted in gold, red, green, black, white, and brown, among other colors.

A number of fantastic museum shows throughout Europe and the US in recent years have addressed the issue of ancient polychromy. The Gods in Color exhibit travelled the world between 2003–15, after its initial display at the Glyptothek in Munich. (Many of the photos in this essay come from that exhibit, including the famed Caligula bust and the Alexander Sarcophagus.) Digital humanists and archaeologists have played a large part in making those shows possible. In particular, the archaeologist Vinzenz Brinkmann, whose research informed Gods in Color, has done important work, applying various technologies and ultraviolet light to antique statues in order to analyze the minute vestiges of paint on them and then recreate polychrome versions.

Acceptance of polychromy by the public is another matter. A friend peering up at early-20th-century polychrome terra cottas of mythological figures at the Philadelphia Museum of Art once remarked to me: “There is no way the Greeks were that gauche.” How did color become gauche? Where does this aesthetic disgust come from? To many, the pristine whiteness of marble statues is the expectation and thus the classical ideal. But the equation of white marble with beauty is not an inherent truth of the universe. Where this standard came from and how it continues to influence white supremacist ideas today are often ignored.

Most museums and art history textbooks contain a predominantly neon white display of skin tone when it comes to classical statues and sarcophagi. This has an impact on the way we view the antique world. The assemblage of neon whiteness serves to create a false idea of homogeneity — everyone was very white! — across the Mediterranean region. The Romans, in fact, did not define people as “white”; where, then, did this notion of race come from?

In early modern Europe, taxonomies were all the rage. What would later be termed the “scientific revolution” was marked by a desire to categorize, label, and rank everything from plants to minerals. It was only a matter of time before humans were similarly subjected to such manmade systems of classification. At the same time, artists began to engage with mathematics and anatomy and to use classical sculpture as a means of addressing the question of replicable beauty through proportions.

One of the most influential art historians of the era was Johann Joachim Winckelmann. He produced two volumes recounting the history of ancient art, Geschichte der Kunst des Alterthums (1764), which were widely read and came to form a foundation for the modern field of art history. These books celebrate the whiteness of classical statuary and cast the Apollo of the Belvedere — a Roman marble copy of a Hellenistic bronze original — as the quintessence of beauty. Historian Nell Irvin Painter writes in her book The History of White People (2010) that Winckelmann was a Eurocentrist who depreciated people of other nationalities, like the Chinese or the Kalmyk.

“Color in sculpture came to mean barbarism, for they assumed that the lofty ancient Greeks were too sophisticated to color their art,” Painter writes. The ties between barbarism and color, civility and whiteness would endure. Not to mention Winckelmann’s pronounced preference for sculptures of gleaming white men over women. Regardless of his own sexual identity — which may have been expressed in this preference — Winckelmann’s gender bias would go on to have an impact on white male supremacists who saw themselves as upholding an ideal.

Winckelmann wasn’t the only man obsessed with the Apollo Belvedere. The Dutch anatomist Pieter Camper believed that he could find the formula for perfect beauty through facial angles and used the statue as a standard to be attained. He began to measure human and animal facial features, particularly the lines running from the nose to the ear and the forehead to the jawbone. Those ratios were later used by others to create the racist “cephalic index,” which categorized humans based on the width and length of their facial features. The Nazis drew on the index to support notions of Aryan superiority in Germany during the Third Reich.

Camper’s successors perpetuated and reshaped many of his ideas to be even more biased towards newly constructed races. As classicist Christopher B. Krebs wrote in A Most Dangerous Book, his work on the Third Reich’s manipulation of the classical author Tacitus, “Throughout the nineteenth century, scientists would scour far and wide mismeasuring human anatomy. The more data that was compiled, the less significant the result became. Where science failed, prejudice stepped in and observation yielded to opinion.” This prejudice was seen particularly in the diagramming of beauty within anatomical textbooks of the 19th and early 20th centuries. The son of a famous botanist, Mathias Marie Duval developed numerous anatomical models that were broadly used in medical schools and perpetuated ideas of whiteness that never existed in the ancient world. They were derived from examples of classical sculpture, particularly (you guessed it) the Apollo Belvedere.

Too often today, we fail to acknowledge and confront the incredible amount of racism that has shaped the ideas of scholars we cite in the field of ancient history. For example, I recently, came across Tenney Frank’s disturbing article “Race Mixture in the Roman Empire” while looking through an edited volume. First published in The American Historical Review in July 1916, the article sees Frank attempting to count extant inscriptions (mostly epitaphs) in order to gauge whether “race mixing” contributed to the decline of the Roman empire. It was then reprinted without comment in Greek historian Donald Kagan’s 1962 collection of articles on the fall of Rome.

I am not suggesting that Kagan is a racist (far from it), but, at the least, he should have contextualized Frank’s essay in his introduction to the volume and highlighted it as an example of the virulent racism built into the foundation of the Classics field. As Denise Eileen McCoskey points out in her excellent book Race: Antiquity and Its Legacy, Frank’s argument is not only untrue, it is dangerous. It provides further ammunition for white supremacists today, including groups like Identity Europa, who use classical statuary as a symbol of white male superiority. It also continues to buttress the false construction of Western civilization as white by politicians like Steve King.

How can we address the problem of the lily white antiquity that persists in the public imagination? What can classicists learn from the debate over whiteness and ancient sculpture?

First, we must consider why we are such a homogenous field. According to the Society for Classical Studies, the leading association for Classics in the United States, in 2014, just 9% of all undergraduate Classics majors were minorities. This number decreases the higher into academia you go. Just 2% of tenured full-time Classics faculty were minorities, according to the study.

Do we make it easy for people of color who want to study the ancient world? Do they see themselves in the ancient landscape that we present to them? The dearth of people of color in modern media depicting the ancient world is a pivotal issue here. Movies and video games, in particular, perpetuate the notion that the classical world was white. This is an issue when 70% of my students tell me that games such as Ryse: Son of Rome (which uses white statues to decorate the city of Rome and white Roman soldiers as lead characters), as well as films like Gladiator (which has a man from New Zealand playing the Spaniard Maximus) and the 300 (which has xenophobic depictions of Persians) led them to take my courses.

If we want to see more diversity in Classics, we have to work harder as public historians to change the narrative — by talking to filmmakers, writing mainstream articles, annotating our academic writing and making it open access, and doing more outreach that emphasizes the vast palette of skin tones in the ancient Mediterranean. I’m not suggesting that we go, with a bucket in hand, and attempt to repaint every white marble statue across the country. However, I believe that tactics such as better museum signage, the presentation of 3D reconstructions alongside originals, and the use of computerized light projections can help produce a contextual framework for understanding classical sculpture as it truly was. It may have taken just one classical statue to influence the false construction of race, but it will take many of us to tear it down. We have the power to return color to the ancient world, but it has to start with us.

[rodnoy]

Доброго вечора! :)

человеческий ум ведь тоже как бы нечто неизмеряемое и не физическое, не так ли?

Ну, почему же: "ум" - это мозг. Очень даже физическое и более-менее измеряемое.
"Более-менее" - пока что нет полной картины и даже какой-то целостной картины нет, а может быть "полной" никогда и не будет.
Однако бесспорен тот факт, что мозг - это физический объект, к-й измеряем принципиально.

Процесс идёт, вырабатывается методология, проводятся эксперименты и т.д. - обычный процес научного познания.
Главное - есть видимые и осязаемые результаты, например, "киборгизация".

Одним из очевидных измеряемых параметров является "объём мозга", кол-во нейронов и т.п.
Умственные способности напрямую зависят от кол-ва нейронов (есть нюансы, но до них может быть дойдём).
И не только у человека - у любого животного, у к-то есть нейроны или любого иного рода CPU.

мне могут возразить и напомнить про IQ. так ведь это не физика с линейкой! это метод оценки чего? способности ума транслировать вопросы разного характера в правильные ответы за выделенное время.

Он оценивает способности ума к "абстрактному мышлению". Наверное это можно назвать "рассудочными" способностями мозга - abstract reasoning. Сюда входит и вербальная и ассоциативно-образная составляющие. Я уже не помню, как это называется в теософии - "низший/кама манас"?

Методология измерения IQ - совсем нетривиальна и уж никак не "примитивна".

к чему это. в той теории, которую пользую я, всё измеряемое. и ум и духовность. только в этой теории они имеют несколько иные определения.

Если "духовность" - измеряема, то это "физика". Это просто значит, что "духовностью" в данном случае называются некие вполне физические феномены - опять же, это просто вопрос формальной классификации - навешивания лейбочек X-Y-Z.

Но если это так, "определения в студию!" :)

Нехай щастить! :)

[djay]

Если "духовность" - измеряема, то это "физика". Это просто значит, что "духовностью" в данном случае называются некие вполне физические феномены - опять же, это просто вопрос формальной классификации - навешивания лейбочек X-Y-Z.

Но если это так, "определения в студию!" :)

Тю. Мог бы и сам додуматься. По аналогии. Типа, "электро-магнитное поле - особый вид материи"... и так далее - все слабые, сильные, гравитационные взаимодействия.

[Вэл]

Если "духовность" - измеряема, то это "физика". Это просто значит, что "духовностью" в данном случае называются некие вполне физические феномены - опять же, это просто вопрос формальной классификации - навешивания лейбочек X-Y-Z.

Но если это так, "определения в студию!" :)

Вот! именно!

:-)

сколько я предпринимал попыток втолковать заинтересованным, что вся и любая метафизика - это та же материальная физика! всё есть материя! проблема лишь в том, что современной науке доступна предельно малая/грубая её часть, и всё что она может, это набивать череп соломой (фигурально).

во вложении даже не определение, а формула вычисления величины сознания.
вот только она бесполезна, если не знать как вычислять составляющие её параметры.
прими как шутку.

:-)

прим.: про гилозоизм (гилозоика, духовный материализм) есть только одно упоминание в ТД Блаватской, но очень сочное:

<...>
Пусть современный философ, самовольно помещающий себя на высшую, когда-либо достигнутую, вершину человеческого разумения, не обнаружит себя стоящим духовно и интеллектуально ниже даже представлений древних греков, которые сами в этом отношении находились на гораздо более низком уровне, нежели философы восточной арийской древности. Гилозоизм[54], с точки зрения философии, есть высший аспект пантеизма. Это есть единственно возможный выход для избежания идиотичного атеизма, основанного на мертвящей материальности и ещё более идиотичных антропоморфических представлений монотеистов, между которыми он стоит на своём собственном совершенно нейтральном основании.
<...>

[Николай]

...
западная цивилизация (наша) - результат в какой-то степени развитого физического ума в сравнении с предыдущими нам неизвестными цивилизациями. при этом интенсивная умственная активность по мнению махатм подавляет кое-что очень важное в человеческой природе в критериях развития индивида и человечества вообще. они называют это _духовностью_ и утверждают , что она такой же активный агент, как и человеческий ум.

_азиатская психология_ этот "духовный" агент в себе в значительной мере сохранила, а западная пока ещё не взрастила. вот потому ей и предлагают позаимствовать кое-что "хорошее".

Непонятны блуждания в понимании термина "духовность". В теософии это давно объяснено и должно быть уже развитым ясное восприятие и термина, и соответствие его "агента" в азиатской психологии.
Без цитат не обойтись и специально предлагаю осилить именно длинную цитату, как она представлена в теопедии:

"Мы исследуем теперь постоянно возникающий и вечно угрожающий конфликт между интеллектом и духовностью. Нам придется несколько расширить общераспространенные представления о значении двух этих слов, чтобы осознать их оккультный смысл.
Ведь европейский способ мышления склонен создавать явно приниженный образ духовности, полагая её скорее свойством человеческого характера, нежели самого ума, — своего рода бледной добродетельностью и стремлением "быть хорошим", проистекающим из приверженности выполнению религиозных обрядов и из благочестивых устремлений, вызываемых теми или иными, порою весьма причудливыми, представлениями о божественном и небесах, в которых был воспитан этот "духовно мыслящий" человек.

Спойлер

Но в оккультном понимании духовность имеет мало отношения к набожным эмоциям или вообще никакого; она относится к способности человеческого разума воспринимать знание непосредственно из первоисточника, — абсолютного знания — вместо извлечения его путём сложного и трудоёмкого процесса логических рассуждений.

Развитие чистого интеллекта, способности к рассуждению, было занятием европейских народов, достигших в этой сфере человеческого развития таких великолепных результатов, на протяжении столь долгого времени, что наименее приемлемой для европейца во всей оккультной философии поначалу становится именно оккультная теория касающаяся интеллекта и духовности. Происходит это не столько из того, что оккультная наука склонна слишком принижать роль интеллекта, сколько из склонности западного мышления чрезмерно принижать роль духовности. Обобщенно говоря, западная философия до сих пор не имела возможности по достоинству оценить значение духовности — ведь она не была знакома со всем диапазоном внутренних способностей человека. До сих пор она просто продвигалась ощупью к вере в то, что такие способности вообще существуют. Сам Кант — величайший из современных поборников этой веры — похоже, был готов довольствоваться утверждением, тем, что есть такая способность, как интуиция, — если бы мы только знали, как ею пользоваться.

А процесс работы с ней, в оккультной науке, в высшем её аспекте, и есть развитие духовности. Одно лишь достижение власти над силами природы, изучение некоторых тонких ее секретов, касающихся внутренних принципов, от которых зависят внешние, физические результаты, составляет низший аспект оккультной науки; и в эту низшую сферу последней физическая наука может и должна постепенно внедряться.
Однако обретение тех привилегий и качеств, которые являются законною собственностью духовности, при помощи одного лишь интеллекта — физической науки в приложении к более высокому — составляет одну из опасностей той борьбы, от исхода которой зависит конечная судьба человеческого "я".

Ведь есть одна вещь, которую интеллектуальные процессы не в состоянии помочь человечеству осознать — и это природа и непревзойденное величие духовного бытия.

Наоборот — интеллект формируется физическими причинами, совершенствованием физического мозга, и направлен на достижение лишь физических результатов, то есть на повышение уровня материального благополучия. Даже если современный интеллект, делая уступку "религии" и своим "слабым собратьям", к которым он относится с добродушным презрением, воздерживается от осуждения духовности, он всё равно считает, что физическая жизнь является единственным серьезным делом, достойным практичного человека или даже искреннего филантропа.
Но поскольку духовное существование — живое субъектное сознание — в действительности длится много дольше, чем интеллектуальное физическое существование, превышая его по продолжительности, как минимум, в 80 раз (что мы уже выяснили, обсуждая состояние дэвачана), то разве не очевидно, что субъектная жизнь гораздо важнее физической и что интеллект заблуждается, направляя все свои усилия на улучшение условий физического существования.

Все эти рассуждения показывают, что выбор между добром и злом, который человеческое "я" делает в ходе великой борьбы между интеллектом и духовностью, не сводится к одному только выбору между общепринятыми представлениями о добродетели и грехе. Вовсе не ответ на такой грубый вопрос, как греховность и добродетельность человека в конечном счёте окончательно решит, продолжит ли он жить и развиваться в направлении высших фаз бытия или полностью прекратит жить.

Мы можем сказать (хотя и не знаем, насколько это разумно — счищать вековую пыль с еще одной тайны на столь ранней стадии нашего прогресса), что решение вопроса "быть или не быть" вообще никак не связано с вопросом о том, добродетелен человек или же грешен. Как станет ясно по ходу нашего изложения, духовность может быть не только доброй, но и злой. Так что великий вопрос о продолжении человеческого существования неизбежно сводится к вопросу о духовности, приходящей на смену материальности.
То есть вопрос состоит не столько в том, "будет ли человек жить и достаточно ли он хорош, чтобы ему было позволено жить дальше?", но скорее в том, "сможет ли человек продолжить жизнь на более высоких уровнях существования, которых человечество должно в конце концов достичь в процессе эволюции?". Приготовил ли он себя к этой жизни путем развития непреходящей части своей природы? Если нет, то его связь прерывается.
< ... >
Так что духовность не есть набожность; духовность — это мышление высшего порядка, познающее деятельность природы путём непосредственного слияния разума с её высшими принципами."

Синнетт А.П. "Эзотерический Буддизм", гл.8

Красным - азиатская психология, зелёным - западная! Духовность - восприятие истины непосредственно из источника - из духа, что происходит при уменьшении преград, затемнения, загрязнения сознания. Приближение к Истине/духу происходит при искоренении эгоизма. В ПМ это многократно подчёркивается. Одним из примеров удаления от духа является уважаемый мной Ром - чрезмерный интеллект, другой, что намного хуже, с душой, наполненной ненавистью, не следует даже упоминать. Оба примера идут к чёрной магии.

PS.

Спойлер

"Могут сказать, что, если развитие духовности является той великой целью, к которой следует стремиться, то не так уж важно, будут ли люди двигаться к ней по одному религиозному пути или по иному. Это ошибка, с которой, как было показано в предыдущей главе, Будда, в своём воплощении Шанкарачарьей, особенно боролся — с тем верованием раннего индуизма, что мокша может быть достигнута путем бхакти, независимо от джняны, то есть что спасение может быть достигнуто путем набожности и преданного служения без постижения вечной истины.
То спасение, о котором мы говорим, — не избежание наказания путем умилостивления небесного владыки; это позитивный, а не негативный результат: вознесение в духовные области столь возвышенные, что претендент, стремящийся к проникновению в них, должен обладать тем, что мы назвали бы всеведением. Уже судя по тому, каким образом обычно действует природа, ясно, что никогда и ни при каких обстоятельствах, человек просто потому, что он был добр, не может внезапно стать мудрым.
Высшая добродетель и мудрость человека шестого круга, который, раз став таковым, начинает постепенно приобретать божественные качества, может быть выращена тоже лишь постепенно, но одна только добродетель, нередко сопряженная, как известно, с самыми фантастическими религиозными верованиями, не в состоянии провести человека далее дэвачанических периодов благочестивого, но малоосмысленного восторга и, если подобные условия воспроизводить в течение многих существований, это в конечном счете может завершиться безболезненным исчезновением индивидуальности в период великого кризиса.

Не бездумное, хотя и благонамеренное, признание модных догм ближайшей церкви, а искреннее стремление и постоянный поиск настоящей духовной истины позволяют человеку вознести свою душу в субъектное состояние — душу, уже готовую впитывать истинное знание из латентного всеведения своего собственного шестого принципа, а затем в должное время воплотиться, неся в себе импульс в том же направлении.

Ничто не оказывает более пагубного влияния на человеческое развитие в плане индивидуальной судьбы, чем весьма распространенное мнение, будто одна религия ничем не хуже любой другой, если только следовать ей в духе благочестия; и даже если те или иные религиозные учения представляются откровенно абсурдными, подавляющее большинство добрых людей всё равно не задумываются об этом и продолжают повторять их в непоколебимо преданном настроении ума. Одна религия никак не может быть равнозначна другой, даже если бы все религии приводили к равно безупречной жизни. Но я предпочту воздержаться от критического анализа отдельных вероучений, дабы эта книга могла остаться простым и никого не оскорбляющим изложением подлинных внутренних учений той мировой религии, которая, даже во внешних своих аспектах оставив за собой бескровную и невинную летопись, таким образом действительно давала безупречные биографии на протяжении всего своего существования.

Более того, истинная духовность развивается не бездумным и раболепным принятием учений даже этой религии. Лишь стремление отыскать истину, изучая и проверяя все учения, призывающие поверить в них, позволяет достичь желаемого результата. На Востоке подобное стремление, подкрепленное непоколебимой решимостью, ведет к достижению состояния челы и вместе с этим — к приближению к истине и получению знаний путем развития внутренних способностей, которые только и позволят удостовериться в истинности знаний. На Западе, в царстве интеллекта, границы которого определяются историко-географической картиной современности, истина, к сожалению, может устанавливаться и познаваться только при помощи множества слов, споров и дискуссий. Но всё-таки за ней можно следовать и даже, если не удастся схватить её, сам факт охоты за нею рождает в душе охотника соответствующую привычку, которая, укоренившись, не преминет принести в будущем свои плоды."

Синнетт А.П. "Эзотерический Буддизм", гл.10

PPS. Сознание народа или народов определяется религией, чьи идеи люди воспринимают и следуют им. Разница в западной и азиатской психологии состоит в отличии христианства от восточных религий, отличающихся между собой методами практик, но идеи там почти идентичны. В христианстве нет перевоплощения, Кармы, вместо них культ личного бога и куча разной дряни.

[rodnoy]

Доброго дня! :)

сколько я предпринимал попыток втолковать заинтересованным, что вся и любая метафизика - это та же материальная физика! всё есть материя!

Тогда нет никакого смысла вводить ещё один термин с эквивалентной смысловой нагрузкой, не так ли?
Т.е. зачем вообще тогда говорить о какой-то "мета"-физике, если это тождественно обычной, банальной физике?

проблема лишь в том, что современной науке доступна предельно малая/грубая её часть, и всё что она может, это набивать череп соломой (фигурально).

Что неизбежно ставит вопрос о том, откуда вообще известно о существовании неких "тонких" частей материи?
Ведь эти части невозможно ни измерить, ни даже хоть как-то формально описать.

Вот смотри, в физике ведь тоже есть куча теорий, к-е описывают вещи, неизмеряемые на данный момент. И всегда были - со временем, придумали способы их измерения.

Почему придумали? Потому что было их формальное описание.
А откуда взялось это формальное описание (научная теория) ?
На основе уже измеренных и описанных предыдущими научными теориями феноменов.

Т.е. внутри научной методологии, есть способы "аналитического постижения", если хочешь.

В любой "духовности" (о к-й мне известно) этого нет. Более того, практически во всех "духовных" системах провозглашается принципиальное отличие "духовности" от "материального". Т.е. провозглашается принципиальная неизмеряемость = ненаблюдаемость "духовности".

Отсюда вопрос выше: КАК ты узнал о существовании того, чего ни описать ни измерить на данный момент невозможно? Чем это твоё "знание" по сути отличается от любого "розового единорога"?

Нехай щастить! :)

[Вэл]

В любой "духовности" (о к-й мне известно) этого нет. Более того, практически во всех "духовных" системах провозглашается принципиальное отличие "духовности" от "материального". Т.е. провозглашается принципиальная неизмеряемость = ненаблюдаемость "духовности". (1)

Отсюда вопрос выше: КАК ты узнал о существовании того, чего ни описать ни измерить на данный момент невозможно? Чем это твоё "знание" по сути отличается от любого "розового единорога"?(2)

1. в том-то и ущербность любой такой философии, за исключением, может быть вложенных и проповедуемых этических норм, которые по сути могут быть правильными, но из-за отсутствия материального основания для вывода почти или совсем ничего не весят как безоговорочная ценность. хочешь следуй, не хочешь не следуй. а вот если бы этические нормы были результатом научных достижений, кто бы мог увернуться (как правила техники безопасности, которые написаны кровью. электричество в сети никто не видит, но все знают: не лезь! убьёт!)?

2. можно описать. на примере любой известной науке физической частицы. достаточно допустить, что всякая такая частица обладает _сознанием_. если не нравится термин _сознание_, можно заменить его на _эффект памяти_. т.е. всякая мыслимая физическая частица запоминает все свои блуждания и взаимодействия в тех системах, в которых она побывала и поучаствовала. и эта память сохраняется ровно столько, сколько у частицы времени на жизнь. но все эти частицы - сами являются системами других частиц, у которых есть собственная память и время жизни. и т.д. сколько уровней вложенности друг в друга таких систем? наука не может ни отрицать ни утверждать. она не знает. но допускать может. вот и я допускаю, опираясь на доступные мне концепции в виде рабочих гипотез.

:-)