Стороны активно обменивались проектами друг с другом и, судя по всему, начали делиться ими с другими заинтересованными сторонами. (В своем интервью в феврале 2023 года Беннетт сообщил, что видел 17 или 18 рабочих проектов соглашения. Лукашенко также заявил, что видел как минимум один из них.) Мы внимательно изучили два из этих проектов: один от 12 апреля, другой от 15 апреля — который, как рассказали нам участники переговоров, был последним документом, которым обменялись стороны. Они во многом схожи, но содержат важные различия. И оба показывают, что после коммюнике не были решены некоторые ключевые вопросы.
Во-первых, в то время как коммюнике и проект от 12 апреля ясно давали понять, что государства-гаранты будут самостоятельно решать, приходить ли на помощь Киеву в случае нападения на Украину, в проекте от 15 апреля русские попытались убрать это важнейшее положение — требуя, чтобы подобные действия происходили только "на основе решения, согласованного всеми государствами-гарантами", что давало бы России право вето. Согласно пометкам в тексте, украинцы отвергли эту поправку, настаивая на первоначальной формуле, согласно которой все гаранты имели индивидуальное обязательство действовать и не должны были бы перед этим достигать консенсуса.
Во-вторых, в проектах есть несколько статей, которые были добавлены в договор по настоянию России, но не вошли в коммюнике и касались вопросов, которые Украина отказалась обсуждать. Они требуют от Украины запретить на государственном уровне "фашизм, нацизм, неонацизм и агрессивный национализм" и с этой целью отменить шесть украинских законов (полностью или частично), которые в целом касались спорных аспектов истории советской эпохи — в частности, роли украинских националистов во время Второй мировой войны.
Легко понять, почему Украина не хотела позволять России определять свою политику на основе исторической памяти, особенно в контексте договора о гарантиях безопасности. И русские знали, что из-за этих положений украинцам будет сложнее принять остальную часть договора. Поэтому их можно рассматривать как своего рода "ядовитые таблетки".
Однако также возможно, что эти положения были нужны Путину, чтобы сохранить лицо. Например, заставляя Украину отменить законы, осуждающие советское прошлое и называющие украинских националистов, воевавших против Красной Армии во время Второй мировой войны, "борцами за свободу", Кремль мог бы утверждать, что он достигает заявленной цели "денацификации", хотя первоначальный смысл этой фразы вполне мог заключаться в замене правительства Зеленского.
...
В конце концов, остается неясным, могли ли эти положения разрушить соглашение. Ведущий украинский переговорщик Арахамия позже преуменьшил их значение. Как он сказал в интервью украинскому телевидению в ноябре 2023 года, Россия "до последнего момента надеялась, что может заставить нас подписать такое соглашение и что мы примем нейтралитет. Для них это было самым важным моментом. Они были готовы закончить спецоперацию, если мы, как Финляндия во время холодной войны, приняли бы нейтралитет и обязались бы не вступать в НАТО".
Размер и структура украинской армии также были предметом интенсивных переговоров. По состоянию на 15 апреля обе стороны оставались весьма далекими друг от друга по этим вопросам.
Украинцы хотели иметь армию мирного времени в 250 000 человек. Русские настаивали на максимальной численности в 85 000 человек, что было бы значительно меньше, чем насчитывала постоянная армия Украины до 2022 года.
Украинцы хотели иметь 800 танков. Русские позволяли только 342.
Разница в позволенной дальности ракет была еще более разительной: 280 километров (украинская позиция) и всего 40 километров (российское требование).
Переговоры намеренно обходили стороной вопрос границ и территорий. Очевидно, идея заключалась в том, чтобы Путин и Зеленский решили эти вопросы на запланированном на дальнейшее саммите. Легко представить, что Путин настаивал бы на удержании всей территории, которую его войска уже заняли. Вопрос состоял в том, можно ли было убедить Зеленского согласиться на это.
Несмотря на эти существенные разногласия, проект от 15 апреля предполагал, что договор будет подписан в течение двух недель. Конечно, точная дата могла быть перенесена — но в целом ситуация показывает, что обе команды планировали действовать быстро.
"В середине апреля 2022 года мы были очень близки к завершению военного конфликта мирным урегулированием, — рассказал один из украинских переговорщиков Александр Чалый во время публичного выступления в декабре 2023 года. — Через неделю после того, как Путин начал свою СВО, он пришел к выводу, что совершил большую ошибку и попытался сделать все возможное, чтобы заключить соглашение с Украиной".
Что же случилось?
Так почему же переговоры прервались? Путин заявил, что западные державы вмешались и сорвали соглашение, потому что они были больше заинтересованы в ослаблении России, чем в прекращении военных действий. Он утверждал, что Борис Джонсон, который тогда был премьер-министром Великобритании, передал украинцам послание от имени "англосаксонского мира" — которое гласило, что они должны "сражаться с Россией до тех пор, пока не будет достигнута победа и Россия не потерпит стратегического поражения".
Реакция Запада на эти переговоры — хоть и не столь карикатурная, как ее изобразил Путин — конечно, была вялой. Вашингтон и его союзники глубоко скептически относились к перспективам дипломатического пути, открывающегося из Стамбула. В конце концов, коммюнике обошло стороной вопрос территорий и границ, и стороны не смогли приблизиться к консенсусу по другим важным вопросам. Западу не казалось, что переговоры будут успешными.
Более того, бывший чиновник США, который в то время занимался политикой в отношении Украины, рассказал нам, что украинцы не консультировались с Вашингтоном до тех пор, пока не было опубликовано коммюнике, хотя описанный в нем договор создал бы новые юридические обязательства для Соединенных Штатов — в том числе обязательство начать войну с Россией, если она снова введет войска на Украину. Одно только это условие сделало бы договор невыгодным для Вашингтона. Поэтому вместо того, чтобы принять Стамбульское коммюнике и последующий дипломатический процесс, Запад увеличил военную помощь Киеву и усилил давление на Россию, в том числе посредством постоянно ужесточающегося режима санкций.
В этом взяла на себя инициативу Великобритания. Уже 30 марта Джонсон, похоже, отказался от дипломатии, заявив, что вместо этого "мы должны продолжать ужесточать санкции с помощью наступательной программы до тех пор, пока все войска Путина не покинут Украину". 9 апреля Джонсон появился в Киеве — он стал первым иностранным лидером, посетившим страну после отвода российских войск от столицы. Сообщается, что он сказал Зеленскому, что, по его мнению, "любая сделка с Путиным будет плохой". Любая сделка "была бы для Путина победой: если вы дадите ему хоть что-нибудь, он просто оставит это себе, положит в сейф и будет готовиться к следующему нападению".
В 2023 году Арахамия устроил настоящий переполох — в ходе одного из интервью он возложил на Джонсона ответственность за неудачный исход переговоров.
"Когда мы вернулись из Стамбула, — сказал он, — Борис Джонсон приехал в Киев и сказал, что мы вообще ничего с русскими подписывать не будем — и будем просто продолжать воевать".
С тех пор Путин неоднократно использовал высказывания Арахамии, чтобы обвинить Запад в провале переговоров и продемонстрировать подчинение Украины ее спонсорам.
…
Вновь обретенная уверенность украинцев в том, что они смогут выиграть конфликт, также явно сыграла свою роль. Отступление России от Киева и других крупных городов на северо-востоке и перспектива получения большего количества оружия с запада (дороги в Киев теперь находились под контролем ВСУ) изменили военную политику украинского руководства. Оптимизм в отношении возможных побед на поле боя часто снижает интерес воюющей стороны к компромиссам за столом переговоров.
Действительно — к концу апреля Украина ужесточила свою позицию, потребовав вывода российских войск с Донбасса в качестве предварительного условия любого договора. Как заявил 2 мая глава Совета национальной безопасности и обороны Украины Алексей Данилов: "Договор с Россией невозможен — может быть принята только ее капитуляция".»
