Однако тот вариант мифа о Леде, который имеет самое прямое отношение к тайне сотворения человека, содержится только у Пиндара[5] и — чуть слабее — в гимнах Гомера.[6] Здесь Кастор и Полидевк уже не Диоскуры (как у Аполлодора, III, 10, 7), а представляют собой чрезвычайно важный символ двойной природы человека — человека смертного и бессмертного. Помимо же этого, они, как мы увидим дальше, выступают символом Третьей расы и указывают на преобразование животного человека в богочеловека — правда, помещённого в тело животного.
Согласно Пиндару, Леда соединяется в любовном союзе в одну и ту же ночь и со своим супругом, и с отцом богов — Зевсом. Таким образом, Кастор получается сыном смертного человека, а Полидевк — потомком бессмертного. В этой аллегории, связанной с конкретным событием, говорится о том, что, желая отомстить Афаридам,[7] Полидевк убивает Линкея — "проницательнейшего из смертных", — но Кастор получает рану от Идаса — "видящего и знающего". Конец битве Зевс кладёт, поразив насмерть молнией последних двух сражавшихся. На глазах у Полидевка брат его умирает.[8] В отчаянии просит он Зевса поразить и его. "Ты не можешь умереть насовсем," — отвечает ему царь богов, — "ибо принадлежишь к расе божественной". Впрочем, он предоставляет Полидевку на выбор либо остаться бессмертным и вечно жить на Олимпе или, если он хочет во всём разделить судьбу брата, то ему придётся полжизни проводить в подземном царстве, а вторую половину жизни — в золотых небесных чертогах. Такой дар полубессмертия, который Кастор должен обрести наравне с ним, приходится Полидевку по душе.[1] Так эти братья-близнецы и живут попеременно: один — днём, а другой — ночью.[2]
Должны ли мы считать всё это одним лишь поэтическим вымыслом? аллегорией? одним из тех "солярных мифов", выше интерпретации которых, судя по всему, неспособен воспарить ни один сегодняшний востоковед?
На самом же деле рассказ этот — нечто, гораздо большее, чем просто миф. Мы имеем здесь аллюзию на идею "рождённого из яйца" человечества Третьей расы, одна половинка которого является смертной, то есть не осознающей себя в рамках собственной личности и не имеющей ничего внутри себя, что помогло бы ей пережить смерть[3]. Вторая же её половина становится бессмертной в своей индивидуальности, благодаря наличию у неё пятого принципа, жизнь которому даруют боги и который, таким образом, соединяет монаду с нашей Землёй. Это — Полидевк. Кастор же символизирует личность, смертного человека — обычного животного, причём далеко не самого совершенного, каким он становится при потере связи с божественной индивидуальностью.
Это, поистине, "братья-близнецы", навек, однако, разделённые смертью — до тех, по крайней мере, пор, пока, движимый голосом братства, Полидевк не поделится со своим менее удачливым смертным братом частицей собственной божественной природы, приобщив его тем самым к своему собственному бессмертию.
Таков оккультный смысл этой аллегории, если рассматривать её в метафизическом аспекте. Что же касается его широко распространённого сегодня толкования — а по словам Плутарха,[4] этот столь знаменитый в древности миф толковался именно как символический рассказ о братской преданности, то есть как образ, заимствованный из тех явлений, что демонстрирует нам природа, — то оно крайне неубедительно и неспособно объяснить тайный смысл этого предания.
том 2 Антропогенез, часть 1 Эволюция человека, станс 5, шлока 19
Тайная доктрина.
Перевод с 1-го английского издания: В.В. Базюкин
